1. Побои выделены в самостоятельный состав преступления, отличный от причинения легкого вреда здоровью. Объектом побоев или иных насильственных действий, причинивших физическую боль, также является здоровье человека.
Во-первых, с точки зрения медицины физическая боль — это не только эмоциональная реакция человека на повреждающее воздействие, но и определенное нарушение функций организма. Во-вторых, побои, иные насильственные действия часто выступают как способ совершения более опасных преступлений, причиняющих определенный вред здоровью (ст. ст.
111, 112, 115 УК). Поэтому комментируемая статья может рассматриваться как усеченный состав причинения вреда здоровью.
2. С объективной стороны побои представляют собой нанесение неоднократных ударов. Нанесение одного удара не может называться побоями. При отсутствии последствий, предусмотренных ст. 115 УК, нанесение единственного удара может рассматриваться как способ совершения другого преступления (хулиганство, оскорбление и др.).
3. Иные насильственные действия, причинившие физическую боль (сдавливание части тела, вырывание волос, щипание и пр.), приравнены в комментируемой статье к побоям. Поверхностные повреждения, которые согласно Медицинским критериям не считаются причинившими вред здоровью (см.
коммент. к ст. 115), тоже подпадают под понятие иных насильственных действий.
4. Федеральным законом от 08.12.2003 N 162-ФЗ статья дополнена ч. 2, устанавливающей ответственность за те же деяния, совершенные из хулиганских побуждений.
Это связано с исключением из части 1 статьи 213 Уголовного кодекса России такого признака уголовно наказуемого хулиганства, как применение насилия к гражданам. Тем самым усиливается ответственность за совершение преступления, предусмотренного комментируемой статьей, в случае совершения его из хулиганских побуждений. Федеральным законом от 24.07.2007 N 211-ФЗ в ч.
2 комментируемой статьи включен квалифицирующий признак п. «б», текстуально совпадающий с п. «е» ч.
2 ст. 111.
Судебная практика по статье 116 УК РФ
осужден по ст. 116 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 г.) к 3 месяцам исправительных работ с удержанием 10 процентов заработка в доход государства,
п. п. «а», «г», «д» ч. 2 ст. 161 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г.) к 6 годам лишения свободы,
по части 1 статьи 116 УК РФ к штрафу в 20 000 рублей.
На основании части 3 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений Конькову Н.Г. назначено 14 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, со штрафом в 20 000 рублей.
— по ст. 116 ч. 1 УК РФ в виде штрафа в размере 20 000 (двадцати тысяч) рублей.
— по ст. 325.1 ч. 2 УК РФ в виде лишения свободы сроком на 2 (два) года;
ЧИМУР А.Ю. . судимый 19 февраля 2014 г. по ч. 1 ст. 158 УК РФ к 6 месяцам лишения свободы, на основании ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком один год: 10 июля 2014 г. по ч. 1 ст. 116 УК РФ на основании ст. 70 УК РФ к семи месяцам лишения свободы в колонии-поселении, освобожден 24 февраля 2015 г. по отбытии срока наказания —
На основании постановления от 9 ноября 2016 года в отношении Гареева В.К. прекращено уголовное дело по ч. 1 ст. 116 УК РФ на основании п. 2 ч. 1 ст. 24, п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления.
— осужденный Назаров Г.И. и адвокат Гусейнов Р.В., не соглашаясь с приговором, утверждают, что материалами дела не опровергнуты утверждения Назарова о том, что он не наносил потерпевшему смертельного удара лопатой, что подтвердил в судебном заседании и Дундарь. От его действий причинен лишь легкий вред здоровью С.
Ссылаются на то, что С. сам пришел в гараж Назарова, затеял конфликт. В ходе обоюдной драки, когда С.
одолевал его, Бахтаров пришел на помощь и нанес С. удары лопатой, затем еще ударил его лопатой. Кроме того, на потерпевшего в ходе драки падали различные металлические детали с полок он ударялся сам о различные предметы.
Испугавшись того, что потерпевший умер, Назаров участвовал в сокрытии его трупа. Будучи задержанным, он сознался в убийстве С. из-за договоренности с другими осужденными «взять на себя вину» тому, кого первым задержат.
Бахтаров оговаривает его, его показания, в том числе, что он поджигал потерпевшего, бросал в него камни, когда тот был в воде, что С. душили, не подтверждаются другими доказательствами, в том числе заключениями судебно-медицинских экспертиз. Назаров не управлял автомобилем С.
к бухте приехал на своей автомашине. Считают, что суд необоснованно признал в качестве обстоятельства, отягчающего наказание Назарова алкогольное опьянение, поскольку его освидетельствование не проводилось. Не соглашаются с взысканием с Назарова процессуальных издержек связанных с оплатой проезда свидетелю Г., поскольку этот свидетель вызывался в судебное заседание по ходатайству Дундаря.
Просят квалифицировать действия Назарова по ч. 1 ст. 116 УК РФ, по ч.
1 ст. 166 УК РФ — оправдать;
Действия Бугуева по эпизоду в отношении З. и К. обоснованно квалифицированы по п.
«а» ч. 3 ст. 111 УК РФ (в ред.
Федерального закона от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ) как причинение тяжкого вреда здоровью в составе организованной группы. Судом установлено, что Бугуев, действуя в составе организованной группы, выполнял заказ на причинение тяжкого вреда здоровью З., 27 июля 2007 года потерпевшей были нанесены побои. После этого, поскольку заказ не был исполнен, Бугуев потребовал от Расова выполнить заказ по причинению тяжкого вреда здоровью З.
21 декабря 2007 года участники преступления вместо З. ошибочно избили К., в результате чего последней был причинен тяжкий вред здоровью. При таких обстоятельствах правовая оценка содеянного осужденным по данному эпизоду как единого преступления в целом является правильной.
Судом не установлено, что здоровью З. был причинен тяжкий вред, однако при наличии изложенных выше данных оснований дополнительно квалифицировать действия Бугуева в отношении З. по ст.
116 УК РФ с освобождением от наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, о чем ставится вопрос в жалобах, не имеется.
В своей апелляционной жалобе адвокат Рыков П.С. просит приговор в отношении Попова Г.Н. изменить: по п.
п. «а», «г» ч. 2 ст.
161 УК РФ Попова Г.Н. оправдать в связи с непричастностью к совершению преступления; по п. «з» ч.
2 ст. 105 УК РФ переквалифицировать действия Попова Г.Н. на ч.
4 ст. 111 УК РФ, по п. «в» ч.
4 ст. 162 и п. «а» ч.
2 ст. 166 УК РФ Попова Г.Н. оправдать в связи с отсутствием в его действиях состава преступления; уменьшить сумму компенсации морального вреда по гражданскому иску О.
с 1 500 000 рублей до 1 000 000 рублей. В обоснование своей просьбы защитник ссылается на то, что первоначально уголовное дело по факту нападения на П. было квалифицировано по п.
«а» ч. 2 ст. 116 УК РФ, поскольку потерпевшая не давала никаких показаний о хищении у нее имущества при нападении; причастность Попова Г.Н.
к нападению на П. не доказана; Попов Г.Н. вправе скрывать лицо, шапку которого он мог примерять на себя; показания Попова Г.Н.
о том, что он причинил О. телесные повреждения на почве личных неприязненных отношений, ничем не опровергнуты; умысел Попова Г.Н. на убийство О.
не доказан; назначенное осужденному наказание является несправедливым, так как при наличии у него ряда смягчающих обстоятельств суд назначил сроки лишения свободы за каждое преступление в отдельности, близкие к максимальным срокам; размер присужденной компенсации морального вреда является завышенным.
21 марта 2013 года по п. «а» ч. 3 ст.
158 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года, по ч. 1 ст. 116 УК РФ к наказанию в виде исправительных работ на срок 3 месяца с удержанием 10% заработка в доход государства, на основании ч.
2 ст. 69 УК РФ, ст. 71 УК РФ назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 1 месяц, на основании ч.
5 ст. 69 УК РФ, ст. 71 УК РФ путем полного сложения с наказанием, назначенным приговором от 24 октября 2012 года, назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 2 месяца, по ст.
314.1 УК РФ назначено наказание в виде лишения свободы на срок 4 месяца, на основании ст. 70 УК РФ назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 4 месяца с отбыванием в исправительной колонии общего режима; наказание отбыто,
По нападению на Г. и Д. просит оправдать, поскольку сговора о нападении с целью завладения имуществом у него с Чичкановым не было, он ударил Д.
из неприязненных отношений, имущество не забирал и не требовал. Д. не исключает, что телефон мог потерять, а повреждения получил от того, что упал в состоянии опьянения.
Свидетель Р. не показала, что кто-то отбирал у потерпевших имущество. Чичканов оговорил его на следствии из-за досудебного соглашения.
По ст. 116 УК РФ он подлежит освобождению от уголовной ответственности.
Также считают недопустимым доказательством аудиозапись разговора Силина, поскольку потерпевшая М. не вправе была самостоятельно собирать доказательства и такие ее действия свидетельствуют о вторжении в жилище Силина и о нарушении права Силина на уважение его личной жизни, жилища, корреспонденции, при этом экспертиза для идентификации личности по голосу не проводилась, а также вывод суда об отсутствии неприязненных отношений с Силиным противоречит материалам дела. С учетом показаний свидетелей И., С., полагают, что смерть потерпевшего не наступила от полученных ударов до переезда автомобилем.
Показания Силина о его непричастности к убийству подтверждаются показаниями свидетелей Ш., П., Ю., данные ими в судебном заседании, однако суд их немотивированно отверг, в связи с чем выводы суда о количестве, характере, локализации нанесенных Силиным потерпевшему повреждений являются необоснованными. Считают, что достоверно установлено только нанесение Силиным удара битой по плечу П., в связи с чем просят приговор изменить, действия Силина переквалифицировать на ч. 1 ст.
116 УК РФ и назначить наказание в пределах отбытого.
Другой комментарий к Ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации
1. Объективная сторона преступления выражена в деянии в форме действия, которое в законе описано с помощью двух признаков: негативного (отсутствие последствий, предусмотренных ст. 115 УК РФ) и позитивного (деяние в форме побоев либо иных насильственных действий, причиняющих физическую боль).
2. Побои не составляют особого вида повреждений. Они являются действиями, состоящими в многократном нанесении ударов.
В результате побоев могут возникнуть, например, ссадины, кровоподтеки, небольшие раны. Однако они могут и не оставить после себя никаких объективно выявляемых повреждений. В этом случае судебно-медицинский эксперт в заключении отмечает жалобы освидетельствуемого, в том числе на болезненность при пальпации тех или иных областей тела, отсутствие объективных признаков повреждений и не определяет тяжесть вреда здоровью.
Установление факта побоев осуществляют органы дознания, предварительного следствия, прокуратуры или суд на основании немедицинских данных.
3. Иные насильственные действия, причинившие физическую боль, — сечение, щипание, вырывание волос. Для причинения физической боли могут использоваться животные и насекомые.
О парадоксальности ситуации
Сразу после новогодних каникул Государственная Дума ФС РФ приняла в первом чтении внесенный в ноябре прошлого года законопроект о переносе семейных побоев из ст. 116 УК РФ в разряд административных правонарушений (далее – проект № 26265-7), вызвав оживление в СМИ и эмоциональные комментарии в социальных сетях.
Но чем деликатнее тема, тем важнее разобраться в ней sine ira et studio (без гнева и пристрастия).
Прошлогодние изменения в ст. 116 УК РФ были проведены неудачно. И вот почему.
Законодатель перенес состав «обычных» побоев из ст. 116 УК РФ в ст. 6.1.1 КоАП РФ и сохранил уголовную ответственность за семейные побои, указав в новой редакции ст.
116 УК РФ на специальную категорию потерпевших от насильственных действий, не повлекших легкого вреда здоровью («близкие лица»). В то же время, например, в ст. 115 УК РФ такую категорию потерпевших не выделили, поэтому причинение легкого вреда здоровью, допустим, супруге по-прежнему квалифицировалось по ч.
1 ст. 115 УК РФ.
Сложилась парадоксальная ситуация. Определяемый по медицинским критериям вред, влекущий квалификацию по ст. 116 УК РФ, был меньше, чем вред, квалифицируемый по ч.
1 ст. 115 УК РФ. При этом санкция ст.
116 УК РФ, предусматривая максимально возможное наказание в виде лишения свободы до двух лет, оказалась гораздо суровее, чем санкция ч. 1 ст. 115 УК РФ.
Таким образом, за преступление, повлекшее меньший вред тем же субъектам, в законе предусматривалось более суровое наказание.
Продолжением этого уголовно-правового нонсенса стали изменения в уголовном процессе. После принятия Федерального закона от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ уголовные дела о семейных побоях были отнесены к делам частно-публичного обвинения.
А дела по ч. 1 ст. 115 УК РФ остались делами частного обвинения.
В итоге делам о преступлениях, повлекших меньший вред, был придан более жесткий «процессуальный режим».
Не вполне понятно, почему – исходя из июльских новелл – ссора между супругами, обменивающимися толчками и оплеухами, общественно опаснее, чем потасовка соседей по даче или по подъезду с теми же последствиями. Доводы о латентности насилия в семье не могут лечь в основу такого разграничения, поскольку латентность не находится в причинно-следственной связи с криминализацией или пенализацией деяния. Указание на систематичность, периодичность семейного насилия и «бессистемный», «одиночный» характер насилия уличного также не может служить обоснованием выделения вышеуказанной специальной категории потерпевших в ст.
116 УК РФ в связи с тем, что систематическое нанесение побоев подлежит квалификации не по ст. 116 УК РФ, а по ст. 117 УК РФ.
Четыре выхода из ситуации
Из сложившейся ситуации было четыре выхода. Во-первых, можно было ничего не менять, руководствуясь подходом «мало ли у нас деформаций в системе уголовного закона – еще от одной не убудет». Во-вторых, можно рекриминализировать «простые» побои, возвратившись к прежней редакции ст.
116 УК РФ. В-третьих, можно было ужесточить ст. 115 УК РФ, а вслед за ней и другие статьи против жизни и здоровья, введя в качестве признака квалифицированного состава с более суровой санкцией специальную категорию потерпевших «близкие лица» (в конце концов, чем ст.
116 УК РФ в редакции от июля 2016 г. «лучше», например, ст. 115 УК РФ или ст.
111 УК РФ?). В-четвертых, можно было декриминализировать семейные побои. Наиболее удачным представляется именно последний вариант, который и решил реализовать законодатель в проекте № 26265-7.
О чем свидетельствует статистика?
Обратимся к данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ по состоянию на 2015 г. 1 Это период до декриминализации «простых» побоев и введения «близких лиц» в качестве специальной категории потерпевших в ст. 116 УК РФ.
Все побои, за исключением относящихся к категории hate crime (преступление на почве ненависти), тогда квалифицировались по ч. 1 ст. 116 УК РФ.
| Результат по делу, рассмотренному по ч. 1 ст. 116 УК РФ | Кол-во человек |
|
| Осуждено | 16 198 | |
| Оправдано | 1732 | |
| Уголовные дела прекращены | в связи с отсутствием состава преступления или за непричастностью подсудимого | 9730 |
| по амнистии 2 | 6373 | |
| в связи с примирением сторон | 18 544 | |
| в связи с деятельным раскаянием | 265 | |
| по другим основаниям | 4338 | |
Используя данные, приведенные в таблице, нетрудно заметить, что обвинительные приговоры выносились в отношении 32% лиц, привлекаемых к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 116 УК РФ.
При этом в более чем половине «необвинительных» случаев дела прекращались в связи с примирением сторон, а еще в почти трети случаев – в связи с непричастностью лица к совершению преступления или отсутствием в его деянии состава преступления (дело считается прекращенным формально по последнему основанию чаще всего тогда, когда частный обвинитель отказывается от обвинения). Это означает, что в каждом втором деле 3 силы, средства, нервы и время прежде всего частных обвинителей были израсходованы без достижения результата, формально обозначенного в заявлении о привлечении лица к уголовной ответственности, поскольку сам обвинитель фактически отказывался от продолжения уголовного преследования. Следует ли при таком положении дел продолжать использовать механизм, предусмотренный уголовным и уголовно-процессуальным законами, или необходимо предусмотреть более экономичный вариант разрешения тех же ситуаций? Ответ на этот вопрос зависит, помимо прочего, от того, рассматривается ли уголовное право как ultima ratio (последний довод, используемый только в крайних случаях) или как лекарство от всех социальных болезней.