Статья 301 Гражданского кодекса РФ. Действующая редакция на 2022 год, комментарии и судебная практика

1. Традиционно иск невладеющего собственника к владеющему несобственнику называется виндикационным (лат. vim dicere — буквально «объявляю о применении силы») и относится к вещно-правовым способам защиты.

Последнее означает возможность предъявления иска к любому незаконному владельцу вещи, не состоящему с собственником в договорных или иных относительных правоотношениях, при условии указания обстоятельств выбытия спорного имущества из сферы хозяйственного господства собственника (см. также п. 23 Постановления ВАС N 8).

Виндикация допустима только в отношении сохранившейся в натуре индивидуально-определенной вещи, находящейся на момент предъявления иска у конкретного лица. Иначе виндикационный иск становится беспредметным (п. 22 Постановления ВАС N 8).

Если вещь погибла, защита интересов собственника опосредуется деликтным требованием о возмещении убытков (ст. 1064 ГК). В случае выбытия вещи по каким-либо причинам из владения ответчика возникает право на предъявление виндикационного иска к новому владельцу вещи.

Исторически институт виндикации возник для целей защиты прав собственника в отношении телесных вещей, т.е. вещей, обладающих физическими параметрами. Поскольку российское законодательство придерживается указанной традиции, с помощью виндикационного иска с формальных позиций не могут защищаться права на бестелесные объекты (в частности, на акции, доли в хозяйственных обществах и т.п.).

Однако с учетом особенностей современного имущественного оборота и практических потребностей суды в подобных ситуациях нередко разрешают споры на основании правил о виндикации. Принимая во внимание отсутствие в российском законодательстве эффективных мер защиты прав на многие бестелесные объекты, а также высокий правовой потенциал проверенных временем правил о виндикации, такая практика может быть поддержана (разумеется, с непременной ссылкой на применение указанных правил по аналогии закона — п. 1 ст.

6 ГК). Характерно, что п. 17 ст.

21 Закона об обществах с ограниченной ответственностью (в ред. от 30 декабря 2008 г.), посвященный последствиям приобретения права на долю в уставном капитале ООО у лица, которое не имело права на ее отчуждение, по сути воспроизводит правила о виндикации.

Обозначенные условия предъявления иска необходимо отличать от оснований его удовлетворения (см. коммент. к ст. 302 ГК).

2. Правом на виндикацию наделен тот собственник, чей титул основан на юридически действительном правовом основании. Судебная практика идет по пути предварительной оценки действительности сделок (актов) публичных органов, на основании которых возникло право собственности, и отказывает в праве на истребование имущества при установлении их ничтожности.

Это правило не распространяется на оспоримые сделки, поскольку заявить об их недействительности может лишь ограниченный круг лиц (п. 21 Постановления ВАС N 8).

3. Виндикационный иск необходимо отличать от иных вещно-правовых исков. Например, взаимно исключают друг друга виндикационный иск (собственник не владеет вещью и требует восстановления своего владения) и негаторный иск (собственник владеет вещью, но лишен возможности ею пользоваться и (или) распоряжаться) (см. подробнее коммент. к ст. 304 ГК).

Иск о признании права собственности (см. коммент. к абз. 2 ст. 12 ГК) может заявляться как самостоятельно, так и одновременно с другим вещно-правовым требованием, поскольку его целью является подтверждение наличия (отсутствия) у соответствующего лица правового титула.

Много споров вызывает вопрос соотношения виндикационного требования и иска о применении последствий недействительности сделки. Наиболее обоснованным представляется разрешение коллизии по правилам соотношения общих и специальных способов защиты. Вещно-правовые способы защиты являются специальными, поэтому виндикационный иск имеет приоритет и исключает возможность одновременного либо альтернативного заявления требования о реституции.

Указанный вывод подтверждается судебной практикой, хотя используемые судами аргументы достаточно спорны (п. 25 Постановления ВАС N 8, п. п.

3.1, 3.2 Постановления КС от 21 апреля 2003 г. N 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В.

Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М.

Ширяева» (СЗ РФ. 2003. N 17.

Ст. 1657)).

Правила о соотношении специальных и общих способов защиты применимы также к виндикационному и кондикционному искам (см. коммент. к ст. 1102 ГК). В случае сохранения в натуре индивидуально-определенной вещи приоритетно виндикационное требование.

Ввиду разных предметов и оснований допустимо одновременное предъявление виндикационного и деликтного исков с учетом фактической ситуации (к примеру, вещь сохранилась в натуре, но имеются повреждения).

Проблема конкуренции вещно-правовых и так называемых обязательственных исков решается следующим образом. В случае наличия между сторонами каких-либо относительных отношений защита при их нарушении осуществляется посредством заявления обязательственного иска в соответствии с нормами конкретного института, регулирующего обязательственные, наследственные, семейные и тому подобные отношения (см. также п.

23 Постановления ВАС N 8, п. 17 письма ВАС N 13).

Судебная практика по статье 301 ГК РФ

Исследовав и оценив по правилам статьи 71 АПК РФ представленные доказательства, руководствуясь статьями 11, 12, 166, 168, 209, 301, 302, 305 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — Гражданский кодекс), статьями 15, 20 — 24, 45, 60, 62 Земельного кодекса Российской Федерации (далее — ЗК РФ), положениями Федерального закона от 25.10.2001 N 137-ФЗ «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации» (далее — Закон N 137-ФЗ) и разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее — Постановление N 10/22), суды после очередного рассмотрения спора удовлетворили заявленные требования, придя к выводам, что орган местного самоуправления не мог распоряжаться спорными земельными участками, так как право постоянного (бессрочного) пользования Компании не было прекращено в установленном законодательством порядке; договоры аренды (субаренды) земельных участков, заключенные Комитетом с физическими лицами и Обществом, а также Обществом с физическим лицом, являются недействительными (ничтожными) сделками с момента их совершения, не влекущими юридических последствий.

1. Когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле

Этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности.

В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании в рамках дела о банкротстве первой сделки к первому приобретателю и виндикационного иска к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 ГК РФ.

Вопрос о подсудности виндикационного иска в этом случае подлежит разрешению с учетом разъяснений, данных в пункте 16 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» — требование о виндикации при подсудности виндикационного иска тому же суду, который рассматривает дело о банкротстве, может быть разрешено в деле о банкротстве, в иных случаях — вне рамок дела о банкротстве с соблюдением общих правил о подсудности.

2. Когда первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия

Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка — сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее — бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Согласно п.2 ст.170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Это означает, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку — ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами.

Как разъяснено в абз.3 п.86, абз.1 п.87, абз.1 п.88 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ», притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок; само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании п.2 ст.170 ГК РФ.

При этом наличие доверительных отношений между формальными участниками притворных сделок позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому само по себе не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок.

Таким образом, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара. Такая прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Поскольку бенефициар является стороной прикрываемой (единственно реально совершенной) сделки, по которой имущество выбывает из владения должника, право кредиторов требовать возврата имущества в конкурсную массу подлежит защите с использованием правового механизма, установленного ст.167 ГК РФ (реституция), а не путем удовлетворения виндикационного иска . Споры о признании недействительными сделок, совершенных несостоятельными должниками в преддверии банкротства, и о применении последствий их недействительности отнесены к компетенции арбитражных судов, рассматривающих дела о банкротстве (п.1 ст.61.8 Закона о банкротстве).

Следовательно, существенное значение для правильного рассмотрения настоящего обособленного спора имели обстоятельства, касающиеся перехода фактического контроля над имуществом , реальности передачи прав на него по последовательным сделкам.

Учитывая объективную сложность получения управляющим отсутствующих у него прямых доказательств притворности, должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств. Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные свидетельства , которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о совершении лишь одной прикрываемой сделки по прямому отчуждению должником своего имущества бенефициару, в силу ст.65 АПК РФ бремя доказывания обратного переходит на стороны цепочки последовательных договоров купли-продажи, ссылающихся на самостоятельный характер отношений по каждой из сделок .

Деликтная ответственность Хуртина О.И. и “теневого” бенефициара

Также Верховный Суд РФ указал, что наличие реституционного требования к другой стороне прикрываемой сделки — бенефициару не является препятствием для признания за потерпевшим права требовать возмещения имущественного вреда , возникшего вследствие противоправного вывода активов, от лиц, участвующих в заведомо незаконной схеме , в результате умышленных противоправных действий которых был утрачен контроль над имуществом (чьи действия были направлены на умышленное создание необходимых объективных условий для совершения недействительной прикрываемой сделки) — ст.1064 ГК РФ.

Хотя основания этих требований различны, они преследуют единую цель — возместить в полном объеме (ст.15 ГК РФ) убытки продавца, поэтому обязательства приобретателя (бенефициара — стороны недействительной прикрываемой сделки) и причинителя вреда (лица, участвующего в выводе активов через подписание притворных договоров) являются солидарными (ст.1080 ГК РФ), что также позволяет исключить возникновение неосновательного обогащения на стороне пострадавшего.

Суды разошлись в оценках добросовестности покупателей здания банкрота

В рамках дела о банкротстве АО «Фототехника-Почтой» его конкурсный управляющий и кредитор, общество «Кредендо-Ингосстрах Кредитное Страхование», оспорили в суде сделку по внесению должником в уставный капитал ООО «Компания «БРИК» нежилого здания в Москве. Заявители потребовали у нового владельца здания – общества «С-Фото» – возврата недвижимости в конкурсную массу должника в порядке исполнения судебного решения по делу № А40-187398/2015. Далее в результате процессуальной замены ответчиками стали индивидуальные предприниматели Сергей Клейнер и Анна Фесюк, которые приобрели здание в собственность уже после принятия судом к производству иска.

Сначала Арбитражный суд г. Москвы и апелляция оставили без удовлетворения требования заявителей, но кассация отменила их решения и вернула дело на новое рассмотрение в первую инстанцию

В ходе судебного процесса было установлено, что между АО КБ «ЛОКО-Банк» и ООО «Фотосинтез» был заключен кредитный договор в августе 2010 г. Заемщик обеспечивал свои договорные обязательства семью договорами поручительства и тремя договорами залога, заключенными между банком и юрлицами, входящими в одну группу компаний. Впоследствии стороны заключили договор залога спорного здания, после чего общество «С-Фото» погасило задолженность общества «Фотосинтез» перед банком.

Далее между банком, как первоначальным залогодержателем и «С-Фото» был заключен договор цессии, по которому банк передал в пользу общества права и обязанности залогодержателя по договору залога с одновременной уступкой права по обеспеченному ипотекой обязательству. В дальнейшем у здания несколько раз сменились владельцы, а конечными стали Сергей Клейнер и Анна Фесюк.

Повторно рассмотрев дело, суд счел недействительной совокупность сделок, поскольку она была совершена группой заинтересованных лиц при наличии у должника признаков неплатежеспособности с противоправной целью навредить кредиторам путем формирования искусственной кредиторской задолженности у должника перед заинтересованным лицом. Предпринимателей суд обязал вернуть недвижимость в конкурсную массу должника. В свою очередь, апелляция добавила, что ряд конкретных обстоятельств сделки по приобретению двумя ИП спорного здания должен был вызвать у них, как у обычных приобретателей, разумные сомнения, а материалы дела не подтвердили их добросовестность при приобретении спорного имущества.

Как пояснили суды, договор залога и соглашение об уступке прав были заключены с целью установления залога в пользу заинтересованного лица – общества «С-Фото» – и с целью невозможности обращения взыскания на предмет залога со стороны независимых кредиторов должника. Кроме того, суды выявили факт отчуждения должником здания по существенно заниженной стоимости.

Впоследствии окружной суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций в части истребования из незаконного владения ответчиков в порядке виндикации и возврата в конкурсную массу здания, отказав в удовлетворении соответствующих требований. Таким образом, кассация сочла, что Анна Фесюк и Сергей Клейман, действуя как добросовестные приобретатели, не являются заинтересованными лицами и приобрели спорный актив на рыночных условиях. Суд округа также указал на отсутствие каких-либо ограничений со спорным имуществом на совершение сделок в ЕГРН на момент его отчуждения.

В связи с этим конкурсный управляющий должника и кредитор последнего обратились с кассационными жалобами в Верховный Суд.

ВС не согласился с окружным судом

Изучив материалы дела № А40-157934/2015, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС согласилась с выводами нижестоящих судов в части признания недействительной цепочки сделок. Как пояснила высшая судебная инстанция, окружной суд не учел, что положения ст. 301 и 302 ГК РФ регулируют вопросы истребования имущества из чужого незаконного владения.

По общему правилу, истец, заявляющий виндикационный иск, доказывает недобросовестность приобретения имущества ответчиком. В рассматриваемом деле конкурсный управляющий и кредиторы приводили два ключевых довода, указывающих, по их мнению, на недобросовестность приобретателя имущества.

Во-первых, указал Суд, на момент совершения сделки в ЕГРН была включена отметка о наличии судебного спора в отношении права собственности на имущество. Представленная покупателями краткая выписка из ЕГРН не содержит графы «Сведения о возражении в отношении зарегистрированного права» и не может являться доказательством наличия или отсутствия возражений относительно права собственности общества «С-Фото» на здание, следовательно, не опровергает предоставленные оппонентами доказательства о наличии такой записи. В деле также имелось письмо Управления Росреестра по г.

Москве о внесении по его заявлению отметки о наличии возражений в отношении титула собственника здания. Оснований не доверять информации, указанной в таком письме по состоянию на дату совершения сделки по продаже здания двум ИП, не имелось.

Во-вторых, отметил ВС, истцы обращали внимание на необычность поведения ответчиков при приобретении имущества. «Так, по их мнению, установленные судами обстоятельства продажи недвижимого имущества с отсрочкой оплаты 5/6 стоимости после регистрации перехода права без обеспечительных сделок и короткий период владения имуществом продавцом до его последующей продажи указывают на стремление продавца максимально быстро избавиться от права собственности без гарантии оплаты практически всей цены, что должно было насторожить покупателей, планирующих осуществлять предпринимательскую деятельность с использованием здания, – отмечено в определении. – По смыслу п.

9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. № 126 “Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения” подобные сопутствующие совершению сделок обстоятельства должны были вызвать у приобретателя имущества сомнения в отношении права продавца на отчуждение спорного имущества, что также указывает на недобросовестность приобретателя».

Высшая судебная инстанция добавила, что оба предпринимателя не доказали факт надлежащей проверки вышеуказанных обстоятельств, а их процессуальные оппоненты, напротив, указывали на наличие рассматриваемого обособленного спора, а также двух споров по заявлениям кредитора должника о принятии обеспечительных мер в виде ареста спорного здания в рамках дела о банкротстве. «Информация о данных обстоятельствах доступна в открытых источниках (в том числе и на момент совершения сделки) и ее не представляется сложным найти в банке решений арбитражных судов по кадастровому номеру или адресу здания. Следовательно, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу о недобросовестности приобретателей Анны Фесюк и Сергея Клейнера ввиду неопровержения последними доводов оппонентов о наличии сведений об оспаривании права собственности продавца на здание в общедоступных источниках, нераскрытии каких-либо особых обстоятельств, которые привели к совершению действий, выходящих за рамки принятого стандарта поведения.

Вывод суда округа об отсутствии оснований для виндикации имущества у Фесюк и Клейнера является ошибочным», – заключил Суд

Таким образом, ВС отменил постановление окружного суда в части отказа в истребовании из незаконного владения обоих ИП в порядке виндикации и возврате в конкурсную массу нежилого помещения, оставив в силе соответствующие части первой и апелляционной инстанций.

Что такое виндикационный иск

Виндикационный иск — это истребование принадлежащего законному собственнику имущества, которым незаконно завладело другое лицо. Такое право закреплено за собственником ст. 301 ГК РФ.

Виндикационный иск применялся в римском праве, как элемент реализации вещного права. Во времена расцвета Древнего Рима разрешение споров в отношении собственности на имущество занимало одно из ключевых мест в разбирательствах.

Виндикационный иск имеет такие основные атрибуты, как объектность и субъектнсть.

Объектом виндикационного иска является имущество, которая находится в незаконном владении другого лица.

Субъект права на виндикацию – истец, чьё имущество находится в незаконном фактическом владении другого лица. Его цель – изъятие своего имущество из чужого владения и возвращение над ним фактического и юридического контроля. Претензии истца должны быть обоснованы и подтверждены, например, документами на право собственности на объект.

Также должна быть доказана незаконность владения имуществом другим лицом

Субъект обязанности на виндикацию – ответчик, незаконно завладевший чужим имуществом и обладающий им на момент предъявления претензии истцом.

Куда подавать

С виндикационным требованием истец должен обращаться по месту жительства ответчика (если предмет иска – недвижимость, то по месту её нахождения):

• к мировому судье, если размер сумма истребуемого имущества не превышает 50 тыс руб;
• в районный суд, если превышает.

Срок исковой давности по виндикационному иску составляет три года. Отсчёт начинается с момента, когда собственник узнал о незаконном завладении его имущества другим лицом. Размеры госпошлины по искам имущественного характера, устанавливаются в соответствии с п.1 ч. 1 ст. 333.19 НК РФ в зависимости от цены иска:

• до 20 тыс руб – 4%, мин 400 руб;
• до 100 тыс руб – 800 руб +3% от суммы превышения 20 тыс руб;
• до 200 тыс руб – 3200 руб + 2% от суммы превышения 100 тыс руб;
• до 1 млн руб – 5200 руб + 1% от суммы превышения 200 тыс руб;
• свыше 1 млн руб – 13200 руб + 0,5% от суммы превышения 1 млн руб, макс 60 тыс руб.

Если вместо иска подаётся заявление о судебном приказе, размер госпошлины уменьшается наполовину (п.1 ч. 1 ст. 333.19). Если же сумма иска оценке не подлежит, то в этом случае физлицо уплачивает 300 руб, а юрлицо – 6 тыс руб.

Судебная практика по статье 301 ГК РФ

Исследовав и оценив по правилам статьи 71 АПК РФ представленные доказательства, руководствуясь статьями 11, 12, 166, 168, 209, 301, 302, 305 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — Гражданский кодекс), статьями 15, 20 — 24, 45, 60, 62 Земельного кодекса Российской Федерации (далее — ЗК РФ), положениями Федерального закона от 25.10.2001 N 137-ФЗ «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации» (далее — Закон N 137-ФЗ) и разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее — Постановление N 10/22), суды после очередного рассмотрения спора удовлетворили заявленные требования, придя к выводам, что орган местного самоуправления не мог распоряжаться спорными земельными участками, так как право постоянного (бессрочного) пользования Компании не было прекращено в установленном законодательством порядке; договоры аренды (субаренды) земельных участков, заключенные Комитетом с физическими лицами и Обществом, а также Обществом с физическим лицом, являются недействительными (ничтожными) сделками с момента их совершения, не влекущими юридических последствий.